Неточные совпадения
Он поскорей звонит. Вбегает
К нему слуга француз Гильо,
Халат и туфли предлагает
И подает ему
белье.
Спешит Онегин одеваться,
Слуге велит приготовляться
С ним вместе ехать и с собой
Взять также ящик боевой.
Готовы санки беговые.
Он сел, на мельницу летит.
Примчались. Он слуге велит
Лепажа стволы роковые
Нести за ним, а лошадям
Отъехать в поле к двум дубкам.
Порфирий Петрович был по-домашнему, в
халате, в весьма чистом
белье и в стоптанных туфлях.
— Есть тут кто-нибудь? Чаю скорее. Спроси Ольгу —
белья женского нет ли, платья? Ну,
халат какой-нибудь…
— Хочется думать, что молодежь понимает свою задачу, — сказал патрон, подвинув Самгину пачку бумаг, и встал;
халат распахнулся, показав шелковое
белье на крепком теле циркового борца. — Разумеется, людям придется вести борьбу на два фронта, — внушительно говорил он, расхаживая по кабинету, вытирая платком пальцы. — Да, на два: против лиходеев справа, которые доводят народ снова до пугачевщины, как было на юге, и против анархии отчаявшихся.
«В какие глупые положения попадаю», — подумал Самгин, оглядываясь. Бесшумно отворялись двери, торопливо бегали
белые фигуры сиделок, от стены исходил запах лекарств, в стекла окна торкался ветер. В коридор вышел из палаты Макаров, развязывая на ходу завязки
халата, взглянул на Клима, задумчиво спросил...
Настроенный еще более сердито, Самгин вошел в большой
белый ящик, где сидели и лежали на однообразных койках — однообразные люди, фигуры в желтых
халатах; один из них пошел навстречу Самгину и, подойдя, сказал знакомым ровным голосом, очень тихо...
Он был в одном
белье, в
халате и в туфлях и тотчас принялся одеваться.
Говорят, жители не показывались нам более потому, что перед нашим приездом умерла вдовствующая королева, мать регента, управляющего островами вместо малолетнего короля. По этому случаю наложен траур на пятьдесят дней. Мы видели многих в
белых травяных
халатах. Известно, что
белый цвет — траурный на Востоке.
И простой и непростой народ — все были одеты в
белые бумажные, или травяные (grasscloth), широкие
халаты, под которыми надеты были другие, заменявшие
белье; кроме того, на всех надето было что-то вроде шаровар из тех же материй, как
халаты, у высших
белые и чистые, а у низших
белые, но грязные.
Увидишь одну-две деревни, одну-две толпы — увидишь и все: те же тесные кучи хижин, с вспаханными полями вокруг, те же
белые широкие
халаты на всех, широкие скулы, носы, похожие на трефовый туз, и клочок как будто конских волос вместо бороды да разинутые рты и тупые взгляды; пишут стихами, читают нараспев.
Мы стянулись кое-как и добрались до нашего судна, где застали гостей: трех длиннобородых старцев в
белых, с черными полосками,
халатах и сандалиях на босу ногу.
Все это делалось стоя, все были в параде: шелковых юбок не оберешься. Видно, что собрание было самое торжественное. Кичибе и Эйноске были тоже в шелку: креповая черная или голубая мантильи, с
белыми гербами на спине и плечах, шелковый
халат, такая же юбка и
белые бумажные чулки.
На ней сидело человек семь корейцев, все в своих грязно-белых
халатах, надетых на такие же куртки или камзолы.
Вот выступают, в
белых кисейных
халатах, персияне; вот парси с бледным, матовым цветом лица и лукавыми глазами; далее армянин в европейском пальто; там карета промчалась с китайцами из лавок в их квартал; тут англичанин едет верхом.
Как только она вошла, глаза всех мужчин, бывших в зале, обратились на нее и долго не отрывались от ее
белого с черными глянцевито-блестящими глазами лица и выступавшей под
халатом высокой груди. Даже жандарм, мимо которого она проходила, не спуская глаз, смотрел на нее, пока она проходила и усаживалась, и потом, когда она уселась, как будто сознавая себя виновным, поспешно отвернулся и, встряхнувшись, уперся глазами в окно прямо перед собой.
Подсудимая подняла юбку сзади тем движением, которым нарядные женщины оправляют шлейф, и села, сложив
белые небольшие руки в рукавах
халата, не спуская глаз с председателя.
Такие же были и небольшие широкие руки и
белая полная шея, видневшаяся из-за большого воротника
халата.
Минуты через две из двери бодрым шагом вышла, быстро повернулась и стала подле надзирателя невысокая и очень полногрудая молодая женщина в сером
халате, надетом на
белую кофту и на
белую юбку.
Она была не в
халате, как третьего дня, а в
белой кофте, туго стянутой поясом и высоко подымавшейся на груди.
Вспоминая вчерашний вечер, проведенный у Корчагиных, богатых и знаменитых людей, на дочери которых предполагалось всеми, что он должен жениться, он вздохнул и, бросив выкуренную папироску, хотел достать из серебряного портсигара другую, но раздумал и, спустив с кровати гладкие
белые ноги, нашел ими туфли, накинул на полные плечи шелковый
халат и, быстро и тяжело ступая, пошел в соседнюю с спальней уборную, всю пропитанную искусственным запахом элексиров, одеколона, фиксатуаров, духов.
Светлый
халат и
белая рубашка на груди были залиты кровью.
Из-под ворота
халата выглядывало чистое щегольское
белье, тонкая голландская рубашка с золотыми запонками.
Струнников начинает расхаживать взад и вперед по анфиладе комнат. Он заложил руки назад;
халат распахнулся и раскрыл нижнее
белье. Ходит он и ни о чем не думает. Пропоет «Спаси, Господи, люди Твоя», потом «Слава Отцу», потом вспомнит, как протодьякон в Успенском соборе, в Москве, многолетие возглашает, оттопырит губы и старается подражать. По временам заглянет в зеркало, увидит: вылитый мопс! Проходя по зале, посмотрит на часы и обругает стрелку.
Убедившись в этом, пан Уляницкий опять нырял в свою комнату, и вскоре на подоконнике появлялась уже вся его небольшая сухая фигурка в ночном колпаке, в пестром
халате, из-под которого виднелось нижнее
белье и туфли на босую ногу.
Фигура Уляницкого в этот утренний час бывала, действительно, очень непрезентабельна:
халат был замызганный и рваный, туфли стоптаны,
белье грязно, а усы растрепаны.
В дверях, у входа в узенький коридорчик, ей представилась фигура Афимьи, которая с яростью вырывала у кого-то, стоящего в самом коридоре, серый Райнеров
халат на
белых мерлушках.
Маслобоев сидел в прекрасных китайских туфлях, в дорогом
халате и в свежем щегольском
белье.
Воротившись от ранней обедни домой, она похристосовалась с отцом, который, по случаю праздника, надел
белый кашемировый
халат и, весь в
белом, был скорее похож на мертвеца, закутанного в саван, нежели на живого человека.
О Крутицыне я не имел никаких слухов. Взял ли он в руки «знамя» и высоко ли его держал — никому до этого дела в то время не было, и ни в каких газетах о том не возвещалось. Тихо было тогда, безмолвно; человек мог держать «знамя» и даже в одиночку обедать во фраке и в
белом галстуке — никто и не заметит. И во фраке обедай, и в
халате — как хочешь, последствия все одни и те же. Даже умываться или не умываться предоставлялось личному произволению.
Князь все еще был в щеголеватом бархатном
халате; чистая рубашка его была расстегнута и обнаруживала часть
белой груди, покрытой волосами; словом, при этом небрежном туалете, с выразительным лицом своим, он был решительно красавец, какого когда-либо содержали тюремные стены.
Предвидения его оправдались. Его поместили в особой комнате того флигеля, в котором помещалась и контора. Туда принесли ему
белье из домашнего холста и старый папенькин
халат, в который он и облачился немедленно. Двери склепа растворились, пропустили его и — захлопнулись.
Платье и
белье, в котором мы пришли, от нас отобрали и одели нас в
белье госпитальное да сверх того выдали нам длинные чулки, туфли, колпаки и толстые суконные бурого цвета
халаты, подшитые не то холстом, не то каким-то пластырем.
Меж тем к исправнику, или уездному начальнику, который не был так проворен и еще оставался на суше, в это время подошла Фелисата: она его распоясала и, сняв с него
халат, оставила в одном
белье и в пестрой фланелевой фуфайке.
Лицо у неё было розовое, оживлённое, а глаза блестели тревожно и сухо. В сером
халате из парусины и в
белой вуали на голове, она вертелась около возка и, размахивая широкими рукавами, напоминала запоздавшую осеннюю птицу на отлёте.
Спустя несколько недель после свадьбы Глафира Львовна, цветущая, как развернувшийся кактус, в
белом пеньюаре, обшитом широкими кружевами, наливала утром чай; супруг ее, в позолоченном
халате из тармаламы и с огромным янтарем в зубах, лежал на кушетке и думал, какую заказать коляску к Святой: желтую или синюю, хорошо бы желтую, однако и синюю недурно.
Но как ни сдружилась Бельтова с своей отшельнической жизнию, как ни было больно ей оторваться от тихого
Белого Поля, — она решилась ехать в Москву. Приехав, Бельтова повезла Володю тотчас к дяде. Старик был очень слаб; она застала его полулежащего в вольтеровских креслах; ноги были закутаны шалями из козьего пуху; седые и редкие волосы длинными космами падали на
халат; на глазах был зеленый зонтик.
Андрей Ефимыч сидел на кровати Ивана Дмитрича и ждал. Но прошло с полчаса, и вместо Хоботова вошел в палату Никита, держа в охапке
халат, чье-то
белье и туфли.
Привели Веру: она стояла за решёткой в сером
халате до пят, в
белом платочке. Золотая прядь волос лежала на её левом виске, щека была бледная, губы плотно сжаты, и левый глаз её, широко раскрытый, неподвижно и серьёзно смотрел на Громова.
В эту ночь у меня сильно болел бок, и я до самого утра не мог согреться и уснуть. Мне слышно было, как Орлов прошел из спальни к себе в кабинет. Просидев там около часа, он позвонил. От боли и утомления я забыл о всех порядках и приличиях в свете и отправился в кабинет в одном нижнем
белье и босой. Орлов в
халате и в шапочке стоял в дверях и ждал меня.
Дело было перед последним моим экзаменом Я сел на порожке и читаю; вдруг, вижу я, за куртиной дядя стоит в своем
белом парусинном
халате на коленях и жарко молится: поднимет к небу руки, плачет, упаде! в траву лицом и опять молится, молится без конца Я очень любил дядю и очень ему верил и верю.
Он был в
белых ночных панталонах, красной вязаной фуфайке и синем спальном колпаке. В одной его руке была зажженная свеча, в другой — толстый красный шнур, которым m-r le pretre обыкновенно подпоясывался по
халату.
Комплект платья у него был так же неполон, как и во дни оны:
халат его был, например, такого свойства, что Миклаков старался лучше не надевать его, когда это было возможно, а так как летом эта возможность, по случаю теплой погоды, была почти постоянная, то Миклаков обыкновенно все лето и ходил в одном
белье.
А при этом еще этот безобразный обычай конфет, грубого обжорства сладким и все эти мерзкие приготовления к свадьбе: толки о квартире, спальне, постелях, капотах,
халатах,
белье, туалетах.
Он был в широком шелковом
халате нараспашку и в туфлях; из-под
белой как снег батистовой рубашки выставлялась его геркулесовски высокая грудь.
И вдруг, точно сломавшись, упал головою на плечо к сыну. Был он когда-то выше Сергея, а теперь стал низеньким, и пушистая, сухая голова беленьким комочком лежала на плече сына. И оба молча жадно целовали: Сергей — пушистые
белые волосы, а он — арестантский
халат.
Босый, в
халате, накинутом на ночное
бельё, он дёргал себя за ухо, оглядывался, точно попал в незнакомое место, и ухал...
Вдруг музыка оборвалась, женщина спрыгнула на пол, чёрный Стёпа окутал её золотистым
халатом и убежал с нею, а люди закричали, завыли, хлопая ладонями, хватая друг друга; завертелись лакеи,
белые, точно покойники в саванах; зазвенели рюмки и бокалы, и люди начали пить жадно, как в знойный день. Пили и ели они нехорошо, непристойно; было почти противно видеть головы, склонённые над столом, это напоминало свиней над корытом.
У неё была какая-то особенно раздражавшая страсть к чистоте: садясь на стул, она обмахивала его платочком, от неё так крепко пахло духами, что хотелось чихать; её бесцеремонная, обидная брезгливость ко всему в доме вызывала у Артамонова желание возместить дочери за всё, чем она раздражала его; он при ней ходил по дому и даже по двору в одном нижнем
белье, в неподпоясанном
халате, в галошах на босую ногу, а за обедом громко чавкал и рыгал, как башкир. Дочь возмущалась...
Якову казалось, что тело это злит отца и он нарочно выставляет напоказ людям угнетающее безобразие старческой наготы: он щеголял в ночном
белье, в неподпоясанном
халате, в туфлях на босую ногу, с раскрытой, оплывшей грудью, так же, как ходил перед дочерью Еленой, чтобы позлить её.
А за больницей, на лысом квадрате земли, обнесённом решёткой, паслись мелкие люди в жёлтых
халатах и
белых колпаках, похожие на сумасшедших.